Снег над океаном [СИ] - Михаил Григорьевич Бобров
Шрифт:
Интервал:
— Это тебе не в Химмельсдорфе за фонтаном ныкаться!
— Так это что, — доктор окончательно поднял маску на лоб. Движение получилось весомое, не хуже, чем у Айболита, на которого теперь доктор мечтал стать похожим. — Бан по ай-пи?
— Йес!!! — Шериф похлопал себя по карманам, ничего не нашел, отстегнул и протянул русалке знаменитую звездочку:
— Мэм! От лица всего американского посольства. А если еще принесете нам скальпы спамеров, — подмигнул острым синим глазом, точно как в кино про индейцев, важно поднял палец:
— Мы заплатим вам серебрянными долларами!
Русалка улыбнулась:
— Очень любезно с вашей стороны. Теперь, если причина выяснена, вы можете отвезти нас в порт? Доктор прибыл с материка только сегодня, и еще не был дома.
— Я это сделаю, — вызвался офицер. — Джонс, а вы оформите этого… Светляка малиновского, мать его торсионом в приборы дымопуска! Без жестокостей, но хотя бы на полста монет. Всех достал!
Шериф кивнул. Офицер жестом пригласил доктора со спутницей к серому служебному пикапу. Попросил пристегнуть ремни. Лихо развернулся в один прием и погнал машину к причалам.
* * *
На русском причале, уже в Гонолулу, доктор увидел командира «Лазарева» и обрадовался знакомому лицу. Капитан первого ранга направлялся на маленький базарчик правее порта. Взмахом руки он пригласил доктора присоединиться, что тот и сделал. Рыбные ряды доктор, по понятным причинам, проскочил быстрым шагом. Отдышался только во фруктовых рядах. Наряду с гавайской экзотикой, продавали тут и обычную квашеную капусту, за которой уже выстроилась коротенькая очередь русских сотрудниц госпиталя.
— Это мы привезли, сегодня. Клюкву, vodku, капусту, salo, черный хлеб, — пояснил командир крейсера. — Так, на сувениры. Угостить кого, да и наши попробуют.
Доктор снова посмотрел на очередь, в которой узнал пару санитарок, принимавших утром каталку. Вспомнил утро, вспомнил поход к Сухову — и сбивчиво, быстро пересказал его моряку. Тот почесал короткие седые волосы, огляделся и вынес решение:
— Давай-ка присядем.
Разместились под навесом небольшого портового бара; загорелый до черноты мальчишка подскочил с меню — три строчки на листе в клеточку. Командир крейсера небрежно сунул пацану красную бумажку и показал два пальца. Тот кивнул и побежал за строение кухни, откуда тянуло жарящимся мясом, дымом.
Выставив кофр слева от себя, доктор оперся на него щекой и повторил:
— Как они бросились к нему, все четверо! К мужчине? К ценному источнику сведений? К хорошему другу? Честное слово, я едва не расплакался!
— Женатым на Базе нелегко, — усмехнулся моряк. — Но вот холостым совершеннейший п***ц. Русалки же дети совсем! Чего, ты думаешь, вокруг них все бегают? Очень их учить приятно, слушают внимательно, вопросы задают. Чувствуешь себя значительным, умным таким, взрослым. И видно же, что не прикидываются они. Искренне хотят научиться быть людьми. Святой не устоит!
Подбежал мальчишка с широкой доской в руках. Прямо на доске повар веером выложил тонко нарезанное холодное мясо. К нему маленькие стопочки, столь же маленький флакончик, да пара вилок.
— Это не пить, — пояснил каперанг. — Вот смотри, сворачивай мясо кульком, стопочкой отмерил, наливай в кулек. И… Оп!
Оказалось неожиданно вкусно.
— А что за соус?
Моряк только плечами пожал:
— Да пес его знает. Здесь же растет все, чего хочешь. От фейхоа до, прости господи, марихуаны. Опять будем косяки по нычкам у матрозен выбивать. Не ставить же обкуренного к двигателям; того хуже, к оружию.
Тот же мальчишка принес два больших бокала привычного апельсинового сока.
— Американцы завели, — пояснил моряк. Доктор хмыкнул:
— Я представил свежевыжатый березовый сок. С мякотью.
Командир крейсера улыбнулся и продолжил рассказ:
— Вот как Сухов попал в шейхи? Выловила его из воды Хиэй, да и оставила на эскадре. К тому времени мода на корабельного человека уже расползлась. Рокин у Конго, кто-то еще у Нагато, да Нагато и сама упорно человеком прикидывается. С черноморского флота Зацаренный пришел, это внук пациента твоего, Юрия Петровича, первый наш контактер. А с ним Юлия Зацаренная, «Новороссийск», в смысле, и три ее подчиненные: Ленка, Ташка и Мина… Во-он стоят, на внешнем рейде…
Доктор с видом знатока всмотрелся в серые силуэты и удивленно спросил:
— А чей это дымящийся корпус рядом с ними?
— Да дикого туманника поймали, — ухмыльнулся каперанг во все тридцать два. — Здесь бывает.
— С американским бортовым номером? — прищурился доктор. — Я часа два назад, в порту Хонокаа, видел похожие надписи на бортах. Си-эл сто два, си-эл сто пять. И тут си-эл!
Моряк с непроницаемым видом пожал плечами:
— Сказано же, дикари-с… Но мы не про них сейчас, мы про Резервную эскадру. А там вышло чистое кино про Мюнхаузена: «В однобортном уже никто не воюет». У всех кто-нибудь есть. Вот, значит, и у Хиэй теперь завелся собственный человек. Можно не хвоститься за Конго с вопросами, как и что, можно напрямую у человека спрашивать. Наши упорно завидуют, а того не видят, что Сухов девкам требуется не как жеребец, а как образец. Идеал.
— А, — сообразил доктор. — Первая влюбленность, да? И у всех сразу? Е-е-е…
Каперанг посерьезнел:
— Доктор, ты же знаешь теперь, как страшно разочаровать женщину.
Вспомнив недавний развод, врач только зубами скрипнул.
— А теперь умножай на пять, — безжалостно договорил капитан. — Как Сухов не боится? Как он еще не охренел?
Доктор шумно поскреб голову.
— Капитан, а…
— Я не женат, — морской офицер с грустной улыбкой развел кисти, обветренные чуть не до вида крокодильей кожи. — Как там у Плетнева, в «Холсте заиндевелом», сказано: «Я в море по полгода. Бояться, что с ней что-то случится? Или бояться, что это случится с ее согласия?» И это ведь еще никакой войны Тумана, еще никакого Второго Удара с Ангелами не было. А в такой расклад, как только что было, здравомыслящий человек женщину не потащит.
— Вот потому они и достаются тем, кто особо не задумывается, — фыркнул доктор, сворачивая последний мясной кулек. Моряк вдруг сказал:
— Доктор. Не слушай меня, козла старого. Я просто завидую, что мне двадцать лет уже никогда не будет. Я вот смотрю-смотрю. Ну никак у меня не получается, чтобы легко. Хорошо получается, надежно, точно, сам себе завидую. А вот чтобы легко… Не тот у меня талант. А тебе совет, — каперанг отставил пустой стакан. — Грэма Грина перечитай. «Наш человек в Гаване». Многим помогло, сам видел.
* * *
— … Сама видела, как вы живете. Не хочу быть человеком, противно… Ненавижу вас, людей, за все, что вы делаете сами с собой. Ненавижу себя, потому что причиняю боль единственной, которой не хотела бы! Да эти мешки с протоплазмой на тебя молиться должны! Я
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!